Томский Техникум
Информационных Технологий

27 мая на занятиях физической культурой состоялось онлайн подключение к конференции, которую проводил Томский областной краеведческий музей. Конференция была посвящена спортсмену, ветерану войны, труженику тыла, арбитру республиканской категории, болельщику «Томи» с 60-летним стажем Ивану Фроловичу Павченко.

Иван Фролович рассказал о себе, о своей семье, о своих успехах в жизни и спортивной карьере. И призвал студентов к занятиям сортом, пожелал здоровья и успехов в учебе.

Представляем вам воспоминания Ивана Фроловича о детстве и военных годах, его мнение о спорте и томских болельщиках.

Военное детство

- Вся жизнь моя прошла в Сибири. Родился я 3 января 1933 года в деревне Петровка Кривошеинского района, а пошел в школу и вырос – в Молчаново. Там и провел все военные годы. Вообще, годы войны в особой памяти у всех, кто это пережил. Хотя фронт был далеко от Сибири, но суровые тяготы военных лет и в Молчаново хлебнули сполна. Даже живых немцев видеть доводилось. Осенью 1941 года в Молчаново появились репатриированные немцы из Поволжья, которых все звали «фрицами». Их привезли и фактически бросили. Жить им было негде, пришлось срочно готовиться к зиме, рыть землянки. Продуктов у них не было. Если местные еще как-то выходили из положения за счет огородов и старых запасов, а у них – ничего. Надо отдать должное местным деревенским жителям. Они привезенных немцев в беде все же не бросили - люди же! Тоже работали и жили в Советской России, за Гитлера они не ответчики! В общем, какая была одежда, еда, картошка, дрова – делились. Если был какой-то падеж скота, увозили на специальное кладбище, но не закапывали. Немцы все это забирали, варили, пускали на питание. Выжили как-то.

А работать в детстве приходилось очень много. Надо было и себя на зиму обеспечить, и на Победу, как вся страна, работать. Поэтому, в зависимости от нашего возраста, нам находили различную работу на колхозных полях. Кто поменьше – прополка хлебов, дергание льна. Кто повзрослее – картофель, турнепс для скотины. Старшие классы приобщались к уборке зерновых культур. Комбайны тогда были стационарные, сами по полю не ездили, их привозили к скирде трактором. А мы должны были эти скирды подготовить. Вязали снопы, складывали суслоны, потом скирдовали. Тут подгоняли комбайн, трактор со шкивом и через ременную передачу обмолачивали зерно. Наша задача была – подносить, загружать, отгребать зерно. Если колхоз был близко к Молчаново, то этот хлеб было проще доставить до Заготзерна, которое находилось на берегу Оби, а весной приходили пароходы, баржи и отвозили зерно в Томск. Из дальних деревень зерно везли зимой на санях по разнарядке. Тогда в районе было много деревень, это сейчас их – мизер и становится все меньше. А чем тогда была богата Сибирь – хлеб растили в каждом населенном пункте.

Остался за старшего мужчину в семье

Отца забрали на фронт 7 сентября 1941 года. Я только пошел в первый класс. Мать осталась одна с тремя сыновьями (двое братьев были помладше меня). У нас был огород в 15 соток, еще 15 мы раскорчевали с матерью неподалеку от дома, рядом со стадионом. Отец до войны работал в лесхозе и ему выделили распаханную землю в 8 км от Молчаново – там мы сажали картошку. Копали и вывозили ее мы уже после колхозных работ – в ночь-полночь при лунном свете. И сеяли еще там ячмень. Мать его обрабатывала, парила и делала толокно – такая вкуснятина!

С огорода мы имели овощи. Правда, чтобы их вырастить – надо было таскать воду для полива из-под горы да на детских плечах. Это - труд, осязаю даже сейчас неподъемные 12-литровые ведра. Все-таки, овощи и ячмень вырастили, но надо было еще корову кормить. Раньше отец косил ей траву на корм, а теперь только мама осталась. Мне – только 9 лет. Я походил посмотрел, как мама косит. А ведь еще до покосов надо идти пешком под Соколовку. Мать брала меня с собой, чтобы ей веселее было. Она присядет отдохнуть – я литовку в руки и давай косить. А она большая, непослушная: то в кочку, то в куст… Я пошел на базар, отыскал мужика, делавшего косы, привел к нам домой. За 4 ведра картошки он сделал мне маленькую косу, и с 9 лет я начал косить. А у нас были еще овечки, свинья, куры. И их всех надо обеспечить кормом каждый день. Поэтому – работа, работа и работа… Я скажу так: те, кто в Сибири вкалывал – особого голода не знали. Но мы были нагружены работой от и до. Ходили почти полуголые, потому что одежды не было. Но была шерсть от овец, лен пряли. У моей крестной был станок. Она шерсть и лен как-то смешивала, и делала нам какое-то подобие штанов и курток. Это был выход из положения. Вот так мы и выросли.

Но, все равно, мальчишки – есть мальчишки. Был, помню, такой, случай. У нас на квартире жил работник военкомата. И ему – чтобы отсрочку от армии получить – несли разные продукты, вещи. Днем он на работе был, мать тоже куда-то ушла, а нам было интересно: что в его комнате. Зашли, обнаружили чемодан под кроватью, вытащили его на середину комнаты. Открыли, а там – печенье, конфеты и прочие вкусности. Мы сели вокруг начали пробовать. Мать приходит домой – дверь закрыта. Она в окно заглядывает и видит всю эту картину. И давай нас воспитывать! Начала с младшего, а мы под кроватью слышим, как он орет от боли. Потом за второго взялась. А я уже взросленький был. Ухватился за кровать, а кровать на колесикам. Мама меня вместе с кроватью и выкатила на середину комнаты. И пока она меня вокруг кровати ловила, я успел прошмыгнуть в дверь, и через огороды убежал в лесок. Целую неделю я не возвращался домой, хотя в школу ходил. Ел, что попадется – ягоды и что-то другое. Тут мама запереживала и передала, чтобы я возвращался – она не тронет. Так для меня это «преступление» и закончилось без наказания.

Эта война всех достала…

Отлично помню День Победы. У нас радио или громкоговорителя никакого не было. Но в доме напротив жил директор лесхоза, у которого была радиостанция на больших батареях. Он-то и сообщил всем радостное известие, услышав голос Левитана и сообщение об окончании войны. На всю школу, под колокольчик, было сделано это радостное объявление. Погода была солнечная, мы все выскочили на школьную завалинку – радости не было предела. А когда пошли по селу, то во всех домах по-разному наше известие воспринимали. Там, где люди получили похоронки, – слез было море. А у кого-то были пропавшие без вести, как у нас – мы ведь абсолютно ничего не знали о судьбе отца, пока он не прислал письмо из Донбасса. Оказалось, что он попал в плен под Ленинградом, в печально знаменитом Мясном бору. Чудом остался жив, из лагеря совершил несколько побегов, но его ловили. И удивительное дело: спасла его немка! Она приютила, спрятала от полиции. Видно, не зря в далеком сибирском Молчаново местные жители помогали выжить лютой зимой поволжским немцам. А здесь человеческое участие помогло русскому человеку выжить в Германии.

Из нашего рода на фронт ушли еще трое. Один погиб под Ленинградом. Другой мамин брат, разведчик, вернулся в 43-ем весь израненный. А брат отца Василий погиб под Сталинградом. Так что, всех достала эта война. Поэтому те, кто прошли годы войны – сибиряки и другие местности, что были далеко от фронта – все они испытали суровые моральные и материальные трудности. Ну а у тех, кто был в зоне военных действий, добавились еще и все ужасы войны – бомбежки, преследования, повешенные люди…

Заряд на всю жизнь

Хотя и в таком тяжелом детстве находилось время для спорта, для футбола. У нас в школе был уникальный энтузиаст, преподаватель физкультуры. Он помог мне полюбить спорт во всех его проявлениях, можно сказать, зарядил на всю жизнь. В частности, и любовью к футболу. Помню, в 1947 году я приехал в Томск в гости к родственнице, к тетке. И с ее сыном я ходил на базар, который был на месте нынешнего общежития медуниверситета на Московском тракте. Возле базара была площадка, где томские ребята гоняли настоящий футбольный мяч. Мы попросили: возьмите нас в игру. Я себя в Молчаново уже проявлял, бегал очень хорошо, физподготовка была неплохая. Общем, впечатление на городских произвел неплохое.

В Томске я поступил в электромеханический техникум, а после его окончания техникума уехал (уже с супругой) по распределению в Забайкалье, на станцию Атамановка – там был танковый завод. Вот где я в футбол поиграл от души. Мы заняли первое место по Читинскому району, за что мне был присвоен соответствующий разряд. Много играл в футбол и в армии, и потом в заводской команде «Метеор» Томского электротехнического завода. Параллельно приобщился к судейству, в итоге стал арбитром республиканской категории, обслуживал матчи чемпионата СССР. Свой последний матч в чемпионатах страны по футболу отсудил в Комсомольске-на-Амуре в 1982 году и завершил по возрасту работу арбитра на всесоюзной арене.

Естественно, был не только футболистом и арбитром, но и болельщиком. В 1957 году впервые появилась команда Томска в футбольном чемпионате страны. За команду играли отличные футболисты – братья Ченцовы, Козлов и другие. И я, как приехал из армии, матчей этой команды не пропускал.

Легендарные матчи и томские болельщики

Первая игра была с киевлянами, народу – тьма. Восточной трибуны тогда еще не было – какие-то скамеечки, которые сразу были заняты. Вдоль забора шла высоковольтная линия, все ее столбы были оккупированы болельщиками – забирались на них, кто как мог, и смотрели матч сверху. Мне повезло, я попал на западную трибуну. Игра получилась хорошей. Может быть, она не была такой быстрой, как сейчас. Но техника у ряда футболистов была неплохой. В том числе и у Николая Козлова, который за счет своей техники и переигрывал защиту киевлян. Он и победный гол забил. Вообще, ажиотаж был огромный, и народ уходил со стадиона с чувством гордости и восторга.

И надо сказать, что наша команда тогда очень подняла авторитет томского футбола. То, что играли раньше, первые игры – это история. А победа над киевлянами стала подтверждением мастерства команды.

Следующая игра была с московским «Торпедо», которое приехало уже основным и, надо сказать, великолепным составом. Тем не менее, первый тайм наши здорово играли, Анатолий Ченцов забил хороший гол. Ребята ни в чем не уступали столичным знаменитостям, но проиграли 1:2. Народ уходил неудовлетворенный, но в то же время зрители насладились хорошей, зрелищной игрой, атмосферой праздника. А ведь «Торпедо» тогда была сильнейшей командой Союза, стала чемпионом страны и обладателем кубка.

Вообще, наш томский болельщик - это зритель, разбирающийся в футболе. И сегодня, когда «Томь» играет, болельщик сразу видит – или полностью выкладываются, или дурака валяют. Они видят и заряжают команду – может быть, иногда и не слишком цензурно, - заставляют играть лучше. Культура томского болельщика достаточно высока. Но с «двенадцатым игроком» надо обязательно проводить работу. Особенно с теми, кто сам матерится и провоцирует людей на маты. А там ведь дети сидят – они сразу плохое схватывают. И женщинам это неприятно. Когда я нахожусь на трибуне – я этого рядом не допускаю. Делаю замечание тому, кто сквернословит. Или тем, кто курит. Раньше закона не было – так говори, не говори. А теперь приняли такой закон о запрете курения на стадионах, и говорю: «Почему люди вокруг должны дышать этим никотиновым дымом? Прекращайте курение, или я вынужден буду обратиться за помощью». Хотя я сам курил раньше, но уже больше 40 лет как бросил.

Недостатки у наших болельщиков есть. Но я все равно с удовольствием хожу на каждый матч «Томи», болею вместе с ними за любимую команду, и дальше с удовольствием буду это делать. Ведь футбол, спорт подарили мне много радостей и удовольствия.